«уже купили мышей»: крымские ученые продолжают придумывать вакцину от covid-19

«Если учителя хотят дожить до следующего учебного года, то лучше сделать прививку»

— Что вы можете нам рассказать про вакцину? У нас тут в Татарстане учителя боятся, что будут ее делать насильно.

— Тут все просто. Если учителя хотят дожить до следующего учебного года, то лучше сделать прививку. Дело в том, что топливо для очень многих эпидемий — дети. И коронавируса это тоже касается. Дети им заболевают, крайне редко попадают в больницу, зато являются носителями вируса. А где больше всего детей? В школе. А кто в основном работает в школе? Не знаю, как у вас, а в нашем городе средний возраст школьного учителя 50 лет. То есть это уже сразу группа риска. Плюс у школьных работников уже могут быть накоплены и сердечно-сосудистые заболевания, и патология дыхательной системы, плюс стресс — в общем, школа здоровье не улучшает. И эпидобстановку тоже.

Поэтому если учителям предложат привиться, я б на их месте все-таки это сделал. Ведь учителя и врачи — в зоне особенного риска.

— Но в народе боятся, что вакцина еще недоисследованная, недоработанная и ужасно страшная.

— Вопросы к вакцинам, естественно, возникают. Но надо понимать, что во всем мире не стали изобретать велосипед. Взяли старый и навесили на него новые руль и педали. Вакцина института Гамалеи делается на чистом аденовирусе, они в медицине используются больше 50 лет, на них делают многие вакцины. Мы знаем этот инструмент и знаем: максимум, что он дает в плане побочек — это один день температуры и, может быть, местные реакции (покраснение в месте введения). Не будет никаких дополнительных побочек.

Фото: Максим Платонов

— А эффективность?

— Именно для этого проводятся клинические исследования. Первоначальная фаза показала хорошие результаты.

— Антитела вырабатываются в нужных количествах?

— Вырабатываются, да. А про нужные количества — в мире никто не знает, сколько нужно. Поэтому сравнивают исключительно с тем количеством антител, которое есть у переболевших. Иммунный ответ у всех добровольцев (их было 78 человек на первой и второй фазах клинических исследований) оказался положительным: в ответ на вакцину выработалось либо не меньше, либо больше антител, чем образовались в организме у людей, перенесших ковид. И это для первой фазы исследования — более чем нормальный результат.

Исследования гамалеевцы проводят как положено — будет и рандомизация, и двойное ослепление выборки: никто из 40 тысяч человек не будет знать, препарат ему ввели или плацебо, и их врачи тоже этого знать не будут. И это уже будет массовым качественным исследованием. После этого мы сможем сказать, какой процент защиты дает эта вакцина.

— Один из ученых Казанского университета критиковал гамалеевскую вакцину за то, что в ней используется аденовирус, иммунитет к которому у человека может уже присутствовать — а стало быть, вакцина может и не сработать.

— Абсолютно верная критика, но эта вакцина состоит из двух компонентов. Первый — аденовирус пятого типа — достаточно распространенный, и иммунитет к нему есть примерно у 30% населения. Так что прежде чем он «развернет деятельность», его действительно может убить иммунитет. Поэтому через 21 день после первой инъекции надо прийти за второй дозой — она содержит редкий аденовирус 26 типа. Так что «Спутник» — двухвекторная вакцина, в которой предусмотрена описанная вами опасность.

Я, кстати, записался добровольцем на третью фазу исследований. Уже прошел все необходимые исследования и получил первую инъекцию вакцины (75% вероятности) или плацебо (25% вероятности). Немного поболело место укола, больше никаких побочных эффектов не наблюдалось. Через три недели будет вторая доза.

Патогенетическое лечение

Оно направлено на устранение того, что вирус натворил в организме.

Глюкокортикостероиды

Это дексаметазон, гидрокортизон, преднизолон, метилпреднизолон.

Что они делают?

Уменьшают чрезмерную активность иммунной системы, оказывают противовоспалительное действие.

Напомню, что иногда при коронавирусной инфекции развивается цитокиновый шторм, когда клетки иммунной системы начинают атаковать не только коронавирус, но и собственные ткани, повреждая их. Это приводит к отеку легких, сердечно-легочной недостаточности и смерти больного.

Ингибиторы ИЛ-6, ИЛ-1 (интерлейкинов-6 и 1)

Интерлейкины – это группа цитокинов – сигнальных молекул, которые оповещают другие клетки иммунной системы о возникшей угрозе, т.е. объявляют всеобщую мобилизацию на борьбу с врагом.

Есть много интерлейкинов – больше 30, и каждый из них решает свои задачи. Но именно эта сладкая парочка – ИЛ-6 и ИЛ-1 — главные зачинщики бунта на корабле, т.е. цитокинового шторма. Нужно поставить их на место.

С этой целью применяются средства, МНН которых заканчиваются на маб»: тоцилизумаб (Актемра), сарилумаб (Кевзара), канакинумаб (Иларис) и др.

Это препараты на основе моноклональных антител.

Если попытаться объяснить совсем просто, моноклональные антитела – белки, которые были произведены клетками иммунной системы, относящимися к одной группе (клону). Они действуют только на антиген определенного вида, под свойства которого изначально были синтезированы.

Если взять, к примеру, любой антибиотик, он действует на 15-20 видов бактерий.

Иммуноглобулин содержит множество антител к различным микроорганизмам.

Но иногда нужно ударить точно в цель – например, в сбесившийся цитокин, который вместо того, чтобы защищать, провоцирует воспаление или опухоль.

Ингибиторы ИЛ-6 и ИЛ-1 подавляют рецепторы, с которыми в норме связываются интерлейкины-6 и 1, и помогают погасить спровоцированное ими гипервоспаление.

Ингибиторы янус-киназы

Янус-киназы – ферменты, регулирующие сигналы между клетками иммунной системы. Если их «выключить», сигналы прекратятся, и удастся остановить смертельно опасную гиперактивность иммунных клеток.

МНН этих препаратов заканчиваются на «ниб»: барицитиниб, тофацитиниб и другие.

И моноклональные антитела, и ингибиторы янус-киназы подключаются к лечению при обширном поражении легких и сниженном уровне насыщения крови кислородом.

Антикоагулянты

При тяжелом течении Covid-19 происходят множественные повреждения сосудов, окружающих альвеолы и не только, и образование в них тромбов. Особенно опасен ДВС-синдром (диссеминированное, т.е. распространенное, внутрисосудистое свертывание крови).

Поэтому больным вводят низкомолекулярные гепарины (Фраксипарин, Фрагмин и др.), если они не противопоказаны.

Они препятствуют тромбообразованию и прекращают рост уже возникших тромбов.

После выписки из больницы, если у человека сохраняется высокий риск тромбозов, он продолжает принимать антикоагулянты, но уже в таблетках.

Метиленовый синий против SARS-CoV-2: как родилась идея?

Идея родилась в Институте кластерной онкологии имени Л.Л. Левшина на базе Университетской клинической больницы № 1 Сеченовского университета.

В разгар эпидемии коронавируса, как и многие другие медицинские учреждения в Москве, институт был перепрофилирован под ковидный госпиталь. На тот момент уже существовал список рекомендованных лекарств и протокол лечения одобренный Минздравом России, но сеченовские онкологи все равно задумались о поиске альтернативных методов лечения.

Об эксперте: Артем Ширяев — кандидат медицинских наук, врач-хирург, онколог Института кластерной онкологии имени Л.Л. Левшина Сеченовского университета.

«Поскольку мы совместно с физиками из Института общей физики РАН давно и успешно применяем фотодинамические методы для лечения онкологических больных, то сразу вспомнили об известном фотосенсибилизаторе — метиленовом синем. Он как раз находился у нас в разработке по проекту фотодинамической терапии опухолей мозга. Уже были опубликованы работы российских и зарубежных ученых, подтверждающие способность синего красителя уничтожать некоторые патогенные вирусы в плазме крови при воздействии красного света. И пока мы продумывали, как применить этот опыт к истории с COVID-19, вышла публикация китайских ученых. В статье был описан успешный опыт инактивации вируса SARS-CoV-2 в плазме крови инвитро (то есть в пробирке) с применением светового облучения при различных дозировках метиленового синего. Вирус погибал за считанные минуты при воздействии метиленового синего и за считанные секунды при дополнительном облучении красным светом. Эта работа помогла нам разработать свой протокол лечения. Первыми добровольцами, принявшими метиленовый синий были: я сам, академик РАН и директор Института кластерной онкологии Игорь Решетов, а также профессор Института общей физики РАН Виктор Лощенов. Его лаборатория разрабатывает для нас оборудование для фотодинамической терапии».

По словам хирурга-онколога Ширяева, никакого страха перед приемом метиленового синего не было — препарат давно зарекомендовал свою безопасность. К тому же ученым нужно было точно рассчитать дозу, способную убивать вирус; понять, как это вещество будет выводиться из организма; и спроектировать лазерную установку для проведения фотодинамической терапии.

Об эксперте: Виктор Лощенов — доктор физико-математических наук, профессор Института общей физики им. А.М. Прохорова РАН.

«Когда мы начали эту работу, пандемия была в разгаре. Все в Москве сидели на самоизоляции. Я не мог работать в своей лаборатории, поэтому все подготовительные исследования проводил у себя дома. Я исследовал фармакокинетику метиленового синего на себе и добровольцах и параллельно осуществлял разработку облучателя. В последствии лазерные установки со световой мощностью десятикратно превышающей существующие аналоги, были созданы студентами-выпускникам Института общей физики. Они поставили у себя в общежитии 3D-принтеры, закупили комплектующие и с их помощью «напечатали» четыре облучателя».

После того как и оборудование, и протокол лечения были готовы, ученые подали заявку в независимый локальный комитет по этике Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова Минздрава России.

Исследование было утверждено 24 апреля 2020, уже на следующий день экспериментальное лечение метиленовым синим было предложено испытать на себе пациентам с коронавирусной инфекцией. Как ни странно, многие охотно согласились.

Как проводили исследования препаратов

Российские клинические исследования были проведены и опубликованы «Р-Фарм» и «ХимРар». 

«“Авифавир” продемонстрировал безопасность и высокую противовирусную активность, — в частности заявлял производитель. — По итогам исследования медиана элиминации вируса у пациентов — 4 дня вместо 9 при стандартной терапии». То есть с помощью препарата вирус перестает прогрессировать за 4 дня, а не за 9.

Илья Ясный

— Компании «Р-Фарм» и «ХимРар» провели исследования на 60 пациентах каждая, «Промомед» — на 200. Эти исследования очень предварительные, по ним нельзя сказать, что это препарат с доказанной эффективностью и безопасностью, — говорит руководитель научной экспертизы фармацевтического фонда «Инбио Венчурс» Илья Ясный. — Кроме того, в исследовании «ХимРар» два человека в группе препарата умерло именно от коронавируса — они попали на ИВЛ, а потом умерли. В то время как в группе стандартной терапии никто не умер. Поэтому довольно странно говорить, что препарат спасает от тяжелой формы или снижает количество госпитализаций — нет, он этого не делает. Он немножко, по данным этих исследований, ускоряет выздоровление, но эти результаты получены в исследованиях с довольно плохим дизайном, поэтому они не слишком достоверны. 

Под «плохим дизайном» подразумевается, что в клиническом исследовании даже не говорится, какой именно показатель эффективности является основным или первичным. 

— В этих исследованиях главное достижение, что кто-то выздоровел на 10-й день, правда, на 14-й день или на 20-й уже вообще все выздоровели, потому что это были легкие пациенты, — поясняет Ясный. — Это исследование нельзя считать доказательно эффективным.

У вас точно есть это дома: анаферон и другие «фуфломицины»

В норме для противовирусных препаратов проводят исследование на тысячах пациентов. «Ремдесивир», американский препарат, о неэффективности которого против коронавируса недавно заявила ВОЗ, был исследован на 10 тысячах пациентов. Масштабность исследования — залог данных по безопасности.

— Безопасность фавипиравира не изучена, — продолжает Илья Ясный. — К сожалению, для российского Минздрава это норма. У нас в аптеках, как известно, есть анаферон, кагоцел и множество других препаратов либо с доказанной неэффективностью, либо с недоказанной эффективностью. Это связано с тем, что у нас в этой области огромное отставание от ведущих стран и очень несовершенное регулирование лекарственных средств. 

В частности, Минздрав должен по закону после одобрения лекарства через пять дней опубликовать экспертный отчет, на основании которого этот препарат был одобрен, — говорит Ясный. — Минздрав этого не делает, систематически нарушая закон, поэтому мы не знаем, на каком основании вообще регистрируются лекарства. И этого не было сделано по трем этим препаратам на основе фавипиравира. 

«Пока нет вакцины, мы будем получать все новые волны»

— Что дальше? Останется этот коронавирус с нами или его можно победить?

— Если кто-то ответит на этот вопрос однозначно, можно сразу бить ему лицо. Потому что, скорее всего, он наврет. Никто сейчас не знает, что будет на самом деле. Конечно, было много всяких людей, которые строили прогнозы, модели и все остальное, но я что-то не видел ни одной модели, которая показала бы достоверный результат хотя бы на отрезке в полгода. Никто до сих пор не предсказал, как оно будет.

Говорили, что должна быть вторая волна. Но это и понятно — пока вакцины нет, когда мы будем снимать очередные ограничения, мы будем получать все новые волны. Потому что коронавирус — это некарантинная инфекция. Мы не можем его остановить такими мерами.

Но с другой стороны, у нас есть пример коронавируса, который вызвал когда-то «атипичную пневмонию» — SARS-CoV. Так вот благодаря тем мерам, которые были тогда приняты, он исчез. Вакцину против него разработать не успели. И он больше нигде, никогда не появлялся.

Этот вариант развития событий вполне возможен. Да, конечно, этот коронавирус закрепился у нас гораздо лучше. Но есть и еще один вариант развития событий — у нас ведь уже есть четыре коронавируса, которыми мы болеем каждый год. Они входят в когорту ОРВИ. И мы с ними сосуществуем уже давно.

Фото Ильи Репина

— И новый коронавирус в эту когорту сможет встроиться, не убив трети земного шара?

— Надо еще вот о чем помнить: у человека есть не только антительный иммунитет, но и Т-клеточный. Эти клетки обладают собственным распознающим аппаратом, они могут убивать зараженные клетки в нашем организме. Так вот, исследования показывают, что люди, которые болели этими человеческими коронавирусами, порой имеют перекрестный иммунитет Т-клеточного типа к нашему новому коронавирусу. И это, кстати, один из вариантов ответа на вопрос о том, почему бывают семьи, где переболели все, кроме кого-то одного. Таких людей исследовали и выяснили, что у них есть вот такая особенность Т-клеточного иммунитета. Так что не исключено, что и новый коронавирус сможет таким образом остаться с нами, но уже не быть таким опасным.

Но в какую сторону этот процесс пойдет — никто сейчас точно не скажет, это будет известно только со временем.

Людмила Губаева

ОбществоМедицина

Похожие новости

28/10/2020

​Ученые Института химической биологии и фундаментальной медицины (ИХБФМ) СО РАН планируют модифицировать химерное антитело, на основе которого создается препарат от клещевого энцефалита, для его связи с различными субтипами вируса, сообщил журналистам в ходе площадки открытых коммуникаций OpenBio научный сотрудник ИХБФМ СО РАН Иван Байков.

437

02/11/2020

​Проект «Активная маска» был признан одним из самых актуальных в условиях пандемии коронавируса, поскольку, в отличие от обычных защитных масок, которых хватает на два часа, активную можно носить порядка недели.

512

23/11/2020

​​Новое средство для восстановления клеток организма после химиотерапии впервые разработали в России. О составе и полезных свойствах «Вестям» рассказали в Новосибирском институте органической химии.  С первых уроков биологии и химии Дарья Халикова твёрдо решила стать учёным.

400

26/05/2020

Как совмещать открытия в медицине и в космической сфере, чем бактериальная целлюлоза поможет экологии планеты и можно ли излечить от болезни, отредактировав ДНК, — в материале портала «Будущее России.

1021

16/12/2020

​​Доклинические испытания на международном уровне. Институт цитологии и генетики СО РАН получил статус соответствия принципам надлежащей лабораторной практики. В научном центре проверяют безопасность новых медикаментов, косметики и пищевых добавок.

354

15/12/2020

​​Как не впасть в депрессию и не устроить истерику? Новосибирские ученые из Института цитологии и генетики исследуют факторы, которые воздействуют на человека. Первый этап исследований завершили и представили их итоги.

271

07/12/2020

​​Ученые новосибирского Института химической биологии и фундаментальной медицины (ИХБФМ) СО РАН и красноярского Института биофизики СО РАН создали аналитическую систему биомолекул, способную не только находить антитела, свидетельствующие о наличии рассеянного склероза у человека, но и сигнализирующую об этом, сообщила ТАСС старший научный сотрудник лаборатории химии РНК Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН Мария Воробьева.

484

15/12/2020

​Почему мы стареем? Можно ли если не остановить, то хотя бы замедлить этот процесс? И с чем он связан? На протяжении многих лет ученые всего мира выдвигают и опровергают разные концепции возрастных изменений.

418

Стоимость производства и международный рынок

Стоимость производства курса фавипиравира (90 таблеток) — 20 долларов, по подсчетам медицинского журнала «Virus Education». То есть 1 536 рублей. Одной таблетки — 17 рублей, упаковки — 680. Стоимость журнал рассчитывал, основываясь на средней международной цене действующего вещества и средней стоимости работ по производству. 

Но понятно, что цена на препараты основывается не на том, сколько потратил производитель, а исходя из спроса и платежеспособности на рынке. А государство, судя по всему, готово заплатить.

Государственные клиники уже потратили около полутора миллиардов рублей на закупку этих препаратов.

Из них 148 млн конкретно потрачено на закупку «Коронавира», 123 млн — на «Авифавир» и 33 млн — на «Арепливир». Все остальное закупалось по непатентованному названию «Фавипиравир».

Только Мособлмедсервис — аптечная сеть Московской области для льготников — закупил этих препаратов на 122 млн рублей. Минздрав Удмуртии потратил на «Коронавир» 55 млн рублей. А Центральная клиническая больница управления делами президента планирует закупить препарата на 11,5 млн рублей, Центр фармации и медицинской техники Минобороны России объявил тендер на 13,5 миллионов рублей. И это только начало государственных закупок.

Наши препараты готовят на экспорт. 10 июля посольство РФ в Гватемале совместно с Российским фондом прямых инвестиций провели презентацию препарата против коронавируса для стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Производители заявили, что готовы поставлять наши лекарства в Индию. А московское правительство планирует закупать эти препараты и раздавать амбулаторным больным коронавирусом бесплатно. Очевидно, производителей ждут очень большие прибыли.

— Производители думают в первую очередь о прибыли, — считает Илья Ясный. — Они надеются, что не будет никаких тяжелых побочных нежелательных явлений. А заработать на этих препаратах можно хорошо. Так же и государственные органы — можно заявить населению о том, что есть революционные препараты от коронавируса российского производства.

Но если врачи понимают что-то и умеют читать, то они просто его не будут выписывать пациентам.

Но, к сожалению, таких врачей не так много, меньше половины. Я надеюсь, что это не закончится трагедией хотя бы, просто будут пить еще один бесполезный препарат, типа анаферона. 

Вот только фавипиравир гораздо менее безопасен. И даже если жизнь хотя бы одной семьи, одного ребенка будет сломана токсичностью препарата, за это вряд ли будет отвечать производитель. Отвечают всегда только те люди, которым обещали, что «инновационный препарат» спасает от смерти.

Фуфломицины

Как бы печально ни было мне писать эти строки, но Министерству Здравоохранения не впервой рекомендовать к продаже лекарства с недоказанной эффективностью. Например, такие гомеопатические препараты как Оциллококцинум и Арбидол даже были включены в перечень ЖНВЛП, хотя в их составе вообще нет действующего вещества. Ну, если не считать экстракт печени вымышленной барбарисской утки (оциллококцинум) или умифеновир гидрохлорид (арбидол)эффективными лекарствами против простуды и гриппа.

Кадр из замечательного британского мини-сериала «Больное поведение»

Также хочу напомнить, что в настоящий момент в мире не существует лекарства от простуды. Любая простуда, как вам подтвердит любой практикующий врач, с лечением и без него проходит за 7 дней. Поэтому в следующий раз когда врач в поликлинике выпишет вам арбидол, смело ищите другого доктора. Ну или хотя бы просто не тратьте деньги на препараты, без которых вы и так поправитесь. Ранее мы писали большой материал о фуфломицинах – настоятельно рекомендуем к прочтению.

Возвращаясь к Арепливиру, отмечу следующее: как пишет The Moscow times, многим пациентам с тяжелым течением Covid-19 в России, возможно, будет предложено пройти амбулаторное лечение Арепливиром, что, как ожидается, снизит давление на российский сектор здравоохранения и освободит места в больницах. Хотя наша страна сделала большие ставки на вакцину Спутник-V, которая в настоящее время находится на заключительной стадии испытаний, многие по-прежнему скептически относится к ней, заявляя об отказе от вакцинации. Ну что ж, время покажет.

Правда ли, что фавипиравир опасен?

В интервью Новой газете от 13 июля 2020 года профессор НИУ ВШЭ, доктор медицинских наук Василий Власов отмечает следующее: «надо помнить, что в арсенале медицины противовирусных лекарств с существенной эффективностью существует крайне мало. Пожалуй, единственный большой успех в этой области — это разработка лекарств для гепатита С и для СПИДа. Но лекарства не излечивают СПИД, а лишь замедляют размножение вируса в организме.»

Более того, в статье отмечается, что ряд специалистов, в том числе Ассоциация организаций по клиническим исследованиям (АОКИ), уже выступили против решения зарегистрировать препарат для амбулаторного лечения.

Игра за «импортозамещение»?

У некоторых экспертов и наблюдателей, особенно зарубежных, возникло ощущение, что сообщение Владимира Путина о разработке вакцины от коронавируса — это своего рода политический ответ находящейся под санкциями Москвы Западу. Такого мнения, в частности, придерживается известный швейцарский профессор, один из соавторов первого исследования ДНК SARS-CoV-2 Франсуа Баллу. В интервью газете Libération он регистрацию разработки НИЦЭМ глупым и опасным решением, принятым «в безумной гонке за вооружение вакциной». Европейский исследователь опасается, что после внедрения российского препарата у людей могут появиться побочные эффекты. Это, по его мнению, «усилит недоверие к политике в области здравоохранения и в целом к правительству». Стоит напомнить, что российские власти действительно давали повод для таких выводов. Например, в 2018 году группа парламентариев в рамках «контрсанкций» наложить эмбарго на лекарства из США и стран, поддержавших введённые ими ограничения (однако в итоге власти решили, что документ не должен распространяться на «жизненно необходимые товары, аналоги которых не производятся в России и (или) иных иностранных государствах»). Кроме того, недавно Минфин финансирование госпрограммы «Развитие здравоохранения» в 2021–2023 годах» на 252,7 млрд рублей, хотя с опасными последствиями прошлой оптимизации медицины врачи и пациенты столкнулись во время пандемии, о чём NEWS.ru подробно рассказывал.

Точку зрения Франсуа Баллу разделяет Светлана Завидова. По её словам, «разработка с нуля любого препарата — это миллиарды долларов, и, к сожалению, наши отечественные производители по экономическим соображениям не могут позволить себе такую разработку».

Александр Мясников отмечает в разработке отечественного препарата «важность импортозамещения, потому что не сделаем мы — через два-три месяца будет западная вакцина, и она станет востребована». Сергей Булкин/NEWS.ru

Сергей Булкин/NEWS.ru

По словам Мясникова, создание лекарств занимает 15–20 лет, это связано с длительными и серьёзными вложениями. Из-за этого в России «куда проще взять лекарство, переделать его и выпускать под другим именем». Но это, подчёркивает эксперт, не фармакология. Последнюю «надо полностью выстраивать».

Василий Власов считает, что отечественная фармацевтика — не конкурент западной. Большой толчок к её развитию в конце XX века произошёл благодаря сотрудничеству с США при реализации проекта «Геном человека». Он, отмечает учёный, дал России «довольно много людей на уровне лучших международных стандартов». Власов также пояснил, что уровень НИЦЭМ малоизвестен, «потому что как все вакцинные институты, он довольно сильно закрыт, и мы можем только надеяться, что там хорошие специалисты».

Учёный добавляет, что существует много примеров, когда та или иная вакцина, прошедшая полный цикл испытаний, становилась при применении негодной и опасной. Она, по его словам, — более сложный продукт, чем другие лекарства.

Александр Авилов/АГН «Москва»

С ним не согласен Александр Мясников, по мнению которого, НИЦЭМ — это «передовой институт» со своей школой и кадрами, а не «тайная лаборатория, где в колбе выращивают какого-то гомункула».

По его мнению, вакцина делается для того, чтобы создать «коллективный иммунитет». Для этого должно быть привито 60–70% населения. Самое главное здесь, считает врач, убедить все категории людей, в том числе молодых, которые часто переносят COVID-19 в лёгкой или бессипмтомной форме, в том, что они должны вакцинироваться ради других — тех, кто входит в зону риска.

Ранее NEWS.ru подробно рассказывал о вакцинах против COVID-19, над которыми работают российские учёные. Одно из одобренных Минздравом лекарств может быть опасным для беременных женщин и их будущих детей. Другой вариант лечения коронавирусной инфекции предлагает создатель боевого отравляющего вещества «Новичок», которым пытались убить экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочь Юлию.

В подготовке материала также участвовала Марина Ягодкина.

Осложнения и побочные эффекты

Эффективность «Арепливира»

Итак, давайте попробуем разобраться, стоит ли покупать новый российский препарат – согласитесь, прежде чем выделять 12 320 рублей из бюджета на новое лекарство, хочется знать о нем если не все, то как можно больше. Лично от себя добавлю, что судя по всей имеющейся информации об «Арепливире», делать этого – по крайней мере пока – не стоит. Одним из первых и немаловажных аргументов в пользу экономии средств является вопрос об эффективности препарата.

«Более 50% пациентов, которые приняли участие в клиническом исследовании показали улучшение после семи дней лечения, что в 1,5 раза лучше, чем в контрольной группе, которая не принимала препарат,» – эти слова производителя «Арепливира» приводят практически все российские СМИ, которые написали о новом лекарстве против Covid-19. При этом во время подготовки настоящего материал мне не удалось найти ссылки на клинические исследования нового лекарства.

Пока ученые всего мира трудятся над вакциной против коронавируса, эксперты ВОЗ предупреждают о том, что худшее еще впереди

Между тем Министерство Здравоохранения одобрило еще одну марку фавипиравира – Авифавир, хотя его производство в основном было ориентировано на экспорт, а поставки осуществлялись в соседние Беларусь и Казахстан. В статье Газеты.ру от июня 2020 года приведены слова специалистов о том, что пока говорить об эффективности препарата рано:

Также необходимо отметить, что и арепливир и авифавир – это дженерики — лекарственные средства, в которых содержится химическое вещество — активный ингредиент (тот самый фавипиравир) идентичный запатентованному первоначальным разработчиком (Fujifilm), поэтому сравнивать их эффективность не совсем целесообразно.

Ну а если говорить откровенно – отсутствие в открытом доступе клинических исследований противовирусного препарата «Арепливир» (Коронавир и прочих) заставляет лишь усомниться в его эффективности, а высокая стоимость лекарства напоминает заоблачные цены на фуфломицины – препараты с недоказанной эффективностью.