«врачей на все орви не хватит». почему российская медицина не справляется с нагрузкой и при чем тут ненужные кт

«Как будто не лекарство, а новый вид вооружения»

Власти так неприкрыто и неуклюже стремились заработать политические очки на лидерстве по вакцине, что тем самым ее обесценили. Вместо гордости за наших ученых и подъема патриотизма у россиян возникли негативные ассоциации и саркастические сравнения:

«”Гонка вакцин” эта напрягает как-то уж очень. Создаётся впечатление, что это не лекарство, а новый вид вооружения какого-то».

«Конечно в России все лучшее! Именно поэтому мы все пользуемся российскими телефонами, российскими компьютерами, мечтаем о российских машинах, а дети чиновников и олигархов предпочитают иметь только российское гражданство!»

«Чего боитесь-то? Русская вакцина такая же надежная, как русские машины, русская экономика и русская медицина!»

Антибиотики без показаний

Та же история с антибиотиками. В рекомендациях написано, что перед назначением нужно смотреть анализы крови, лейкоциты, прокальцитонин, другие параметры, только потом выписывать. Но ведь выписывают в поликлиниках всем подряд! Часто профилактически дают — этого нигде в мире нет, чтобы давали антибиотики профилактически! Профилактический прием антибиотиков при ковиде вызывает большую смертность. И если присоединяется бактериальная инфекция потом, то ее тяжелее уже будет лечить, потому что это антибиотикрезистентная пневмония.  

И это все настолько втемяшили в головы людей, что до катастрофы довели. Ведь люди скупают в аптеках все лекарства, «Азитромицин», уже все знают, что такое «Клексан». В Израиле человек не может просто пойти в аптеку и купить себе антибиотик, ему должны выписать рецепт. 

Антибиотики могут присутствовать в лечении, когда есть лейкоцитоз и повышение прокальцитонина. 

Почему в России выписывают человеку антибиотики без показаний — наверное, от страха, чтобы просто что-то выписать. Иногда выписывают по три антибиотика, выписывают одного ряда антибиотики. Конечно, в такой ситуации у людей возникает страх и паника, когда врачи раздают антибиотики на всякий случай. Но на всякий случай давать нельзя. Давайте на всякий случай химиотерапию сделаем, дадим антиконвульсанты? Нельзя так делать, это не лечение.  

Искажение или потеря обоняния и вкуса

Потеря обоняния и вкуса – это симптомы, связанные с воздействием коронавируса на мозг, и они развиваются независимо от возраста и общего состояния пациента, предупредил доктор Кондрахин.

Конкретно восприятие запахов и вкусов искажается из-за токсического воздействия вируса на нервное волокно. Повреждается миелиновая оболочка вокруг него, что нарушает передачу нервного импульса, объясняет врач.

Миелиновая оболочка в структуре нервной клетки. Neuron.svg / Wikimedia

Переболевшие делятся в группах поддержки в соцсетях, что из-за этих искажений качество жизни резко упало: невозможно нормально есть, все стало «вонять» чем-нибудь невыносимым, возникает даже страх перед запахами. У многих это продолжается еще с весенней волны.

Медики говорят, что не нужно возвращать запахи насильно в первые 2-3 недели болезни

А потом постепенно и осторожно можно пробовать разные методики восстановления. Главное набраться терпения и не терять веры в то, что рано или поздно все получится

Повышенное давление

Врач-иммунолог Владимир Болибок назвал это самым массовым последствием коронавируса. «Что я вижу у всех пациентов – это тенденция к повышению артериального давления из-за снижения эластичности сосудистых стенок по всему организму», — сообщил он «Ленте.ру».

Он пояснил, что при ковиде воспаляется внутренняя оболочка сосудов, и клетки воспаления вокруг мелких сосудов остаются, даже когда общее инфекционное воспаление в организме уже закончилось. «С течением времени эти клетки вызывают разрастание коллагена – сосуды становятся менее эластичными, чем были до заболевания», — сказал врач.

Владимир Болибок, кадр видео / «Москва 24»

Ухудшение кровотока создает дополнительные риски, добавил доктор Кондрахин. Так, например, почки ошибочно реагируют выбросом специального гормона, что в очередной раз спазмирует сосуды.

На схеме ниже кардиолог Герман Гандельман показывает, при каком давлении и на сколько возрастает риск инсультов и инфарктов и какие значения создают прямую угрозу жизни.

Кадр программы «Жить здорово» / Первый канал

Что можно изменить?

Скорые должны приезжать к реально тяжелым пациентам. Их сегодня немало. Они дома ждут скорую — с одышкой, высокой температурой, сопутствующими заболеваниями. Пока кого-то везут на ненужную КТ, эти пациенты вынуждены ждать. И мне этих людей очень жаль. 

Не назначать антибиотики, антикоагулянты, иммуномодуляторы и все те горсти лекарств, которые получают бедные пациенты в случае бессимптомного или легкого течения болезни.

Вместо вызовов терапевты в поликлиниках могли бы ежедневно обзванивать пациентов, которые лечатся дома. Спрашивать их: «У вас все хорошо? Вы можете дышать комнатным воздухом? Какая у вас температура? Сколько раз в минуту вы дышите? Постарайтесь посчитать» (Если больше 20, вам нужен врач. — Примеч. ред.).

Сейчас нужно сосредоточить усилия на помощи тем, кто действительно в ней нуждается. Это простое понятие — сортировка. Иначе у нас просто кончатся ресурсы. Причем, в первую очередь — человеческие. Врачи, которые работают в «красной зоне», на скорых, в поликлиниках, очень устали.

Многие из них говорят, что им никаких выплат уже не надо. Хочется обратно в ту жизнь, которая была до пандемии.

Туда всем хочется. Но у нас нет выбора. «Ужас не в том, что мы — взрослые, а в том, что взрослые — это мы».

Подготовила Дарья Кельн

Системная ошибка

При этом сейчас врачи чаще стали сталкиваться с неуважением и негативным отношением со стороны пациентов, полагает депутат, член комитета Госдумы по здравоохранению Александр Петров, который сейчас общается с медиками в Свердловской области. По его словам, с начала пандемии изменилось отношение пациентов «и врачи это замечают».

— Если раньше о них говорили как о героях, их благодарили, то теперь, как я понимаю со слов врачей, люди часто оказываются недовольны долгим ожиданием в очереди, высказывают это на приеме. Кроме того, многие пациенты теперь обсуждают друг с другом методы лечения, рассказывают это врачам, пытаются спорить с ними. Такой негатив, особенно в условиях огромной нагрузки, воспринимается болезненно, финансовый вопрос здесь как раз второстепенный, — убежден он.

Лечить некому

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына

Основную ответственность за отток врачей несут региональные власти, уверен Семен Гальперин: «В данном случае главная вина лежит на региональных чиновниках, которые саботируют выплату надбавок и не в состоянии обеспечить людям нормальные условия труда».

Отсутствие грамотного администрирования, в том числе непродуманная маршрутизация, проблемы со снабжением медперсонала СИЗами в том числе, влияют на рост заболеваемости среди медиков, солидарен Андрей Коновал. Однако основная причина, по его мнению, — серьезное недофинансирование российской медицины и связанный с этим дефицит кадров, усугубившийся в период пандемии.

Пандемия выявила существовавшие до этого проблемы, связанные во многом с оптимизацией системы здравоохранения, считает Семен Гальперин. Это, например, нехватка специалистов и медучреждений, а также отсутствие грамотных администраторов, способных в сложных условиях оптимизировать процесс работы и выстроить его таким образом, чтобы минимизировать все риски для врачей. «У нас будет это не раз повторяться, закончится эпидемия, начнется что-то еще. Но сейчас у нас есть возможность решить эту проблему. В частности, государство должно жестко поставить вопрос о том, что чиновники обязаны выполнять постановления правительство и тех, кто с этим не справляется, необходимо просто отстранять. Люди, медработники, должны видеть, что государство стоит на их стороне», — заключает он.

В федеральном Министерстве здравоохранения к моменту публикации материала не ответили на запрос издания о том, насколько серьезна проблема дефицита кадров, с которой сейчас сталкиваются в регионах, связана ли она с заболеваемостью медработников или их увольнениями, а также о том, какие меры планируется принять для ликвидации кадрового дефицита.

Ненужное лечение

Представьте, что у вас обычная простуда. Насморк, не слишком высокая температура 3–5 дней, недомогание. В этой ситуации ничего, кроме жаропонижающих и обильного питья не нужно. Больничный оформил дистанционно, поправился и вернулся к работе. Но сейчас и к таким пациентам на дом приходят врачи. 

Терапевты поликлиник работают до поздней ночи — больных слишком много. К сожалению, медиков вызывают и те, у кого просто насморк.

Почему приезда скорой ждут часами, а иногда — сутками? Врачи скорых — о том, что происходит по всей стране

Врача обязательно нужно вызвать тем, кому трудно дышать комнатным воздухом, у кого высокая температура более пяти дней, есть сопутствующие проблемы на фоне всего этого — онкопатология, сахарный диабет, лишний вес. Всем остальным могли бы выдавать больничный электронно, без участия медицинской службы.

При этом многие люди с тяжелыми симптомами не могут дождаться помощи. Им становится хуже, никто не приходит, потому что система перегружена. Буквально забита «соплями».

Когда в Норвегии была эпидемия гриппа несколько лет назад, там работали горячие линии. Пациент мог позвонить врачу, рассказать о симптомах и тот уже принимал решение — нужен ли этому больному очный прием или нет. Во втором случае человеку выписывали через интернет электронный рецепт на препараты, которые действовали на грипп типа «А». Люди лечились и выздоравливали. В этой же стране, мне это достоверно известно, с 13 июля нет ни одного летального исхода от ковида, просто потому, что система отлажена нормально.

В регионах России весной пациентов с легким течением коронавируса госпитализировали в специальные ковидные отделения, хотя и сейчас это происходит — коллега из региона рассказала, что у них открыли еще один специализированный госпиталь и заполнили его нетяжелыми и бессимптомными пациентами, просто потому, что они из общежития, они так уже все друг с другом переконтактировали, закрыли бы на обсерватор, и все.Все эти люди могут и должны находиться дома, никаких финансовых ресурсов на эти неразумные решения не хватит.

Беспокойство о родственниках тоже не повод для стационара. Люди возмущаются: «Человек заболел, а с ним в двухкомнатной квартире жена и дети, госпитализируйте!» Но семья уже заразилась. Проявится у них вирус или нет — мы не знаем. Поэтому изолировать заболевшего нет никакого эпидемиологического смысла, так как он распространяет инфекцию за несколько дней до того, как появятся симптомы. Это все гигантская и при этом совершенно ненужная работа. И она не дает результатов, а отнимает массу сил у медиков и денег у государства.

«Верхушка лечится на Западе, а свою медицину развалили»

Люди не просто делятся смутным недоверием, они приводят факты. Получается вот такая картина провалов и ошибок властей, из-за которых в целом достойная российская вакцина воспринимается как очередной «фуфломицин»:

«Никто нифига о вирусе не знает, лечить не умеют, а вакцину создали».

«У нас инсулина качественного нет! А уж про лекарства от редких заболеваний вообще молчу! Только импортные! Аналогов российских нет! Откуда у нас качественная вакцина?»

«За последние 5 лет: достижений медицины РФ на мировом уровне — 0, лауреатов (номинантов) международных премий в области медицины — 0. Сейчас: чуть ли не первые придумали вакцину от вируса, и только у вакцины из РФ нет никаких побочных эффектов».

«Верхушка почему-то лечится на Западе, а свою медицину развалили».

«За все постсоветское время не создано ни одного медицинского препарата, с которым удалось бы выйти на международный рынок. Все, что может наша фармакологическая промышленность, – это копировать чужие разработки и впаривать своему народу всякие фуфломицины типа арбидола».

Эффект воронки

Сигналы о том, что медработники уходят, действительно поступают из разных регионов, отмечает Семен Гальперин, врач, президент межрегиональной общественной организации «Лига защиты врачей». В первую очередь уходят врачи пенсионного возраста, которых в российских медучреждениях было очень много, и это, по его словам, «обрушивает существующую систему здравоохранения».Массовые увольнения были зафиксированы еще в первую волну, напоминает глава «Лиги защиты врачей».

— После выхода постановлений (о коронавирусных надбавках) многие региональные чиновники начали придумывать, как их обойти. Например, переводили людей на почасовый режим оплаты. И мы предупреждали, что, если к новому подъему заболеваемости эти проблемы не будут решены — людей продолжат обманывать, не обеспечат нормальных графиков работы, — начнутся увольнения. Потому что, конечно, можно в какой-то момент поработать внеурочно, но невозможно делать это постоянно, — отмечает он.

Лечить некому

Фото: РИА Новости/Михаил Мордасов

Дефицит кадров в России был и до начала пандемии, обращает внимание сопредседатель межрегионального профсоюза медицинских работников «Действие» Андрей Коновал. Так, по его словам, реальное количество бригад скорой помощи было в полтора-два раза ниже утвержденного по нормативам и даже имеющиеся бригады не были укомплектованы

Похожая ситуация складывается также в стационарах и поликлиниках.

— Это означает, например, что если один человек сейчас заболевает или уходит, то организация лишается сразу двоих — потому что ушедший сотрудник работал за себя и за того парня, — отмечает он.

Еще в феврале 2020 года на системную нехватку медработников указывали аудиторы Счетной палаты. По итогам проведенной проверки (речь шла о ситуации на конец 2018 года) там отметили, что серьезный дефицит кадров «сказывается на доступности и качестве медпомощи». Сложнее всего ситуация обстояла в Курганской области (24,2 на 10 тыс. населения), Чечне (26,8), Псковской области (27,1), Владимирской (27,7), Еврейской автономной (27,8) и Тульской областях (28,9).

В результате возникает эффект воронки, обращает внимание Андрей Коновал. Из-за большой нагрузки, особенно на фоне пандемии, люди заболевают или уходят, а те, кто остается, сталкиваются с еще большими объемами работы и тоже рано или поздно могут принять решение об увольнении

«Ищите подвох, тут что-то нечисто»

На самом деле причины для сомнений, которые высказывают разные участники интернет-дискуссий, говорят не об отсутствии знаний, а о патологической подозрительности и недоверии к властям. Те действительно «постарались», чтобы испортить репутацию даже такому хорошему делу.

Вот почитайте комментарии:

«Если мне пытаются что-то навязать, значит у них есть свой личный интерес».

«Если в нашей стране руководство начинает о вас заботиться, насторожитесь и ищите подвох, тут что-то нечисто, в этом они убедили за многие годы».

«В стране радиации и “Новичка”, где врачи являются сообщниками гебни, лучше не ставить вообще никаких “прививок”».

«Лукавство, типа, забота о здоровье граждан. Если бы они думали о гражданах, у нас в стране был бы высокий уровень жизни, была бы лучшая медицина, пенсионеры и все граждане жили бы в достатке, лапшу-то с ушей скиньте, кому вы здоровые нужны, кому??????»

«Уровень доверия нашему правительству фееричный! Вот она – истинная популярность! Сложно такое по отношению к Меркель среди немцев представить».

Про маски — зачищают ли они?

Частицы вируса действительно меньше, но у них нет ног и крыльев. Частицы вируса перемещаются с выдохом. Основной путь передачи вируса — аэрозольный. Вирус не выбегает изо рта и не бежит в сторону своей потенциальной жертвы. Он идет с потоками воздуха. Когда человек надевает маску, потоки воздуха изменяются, и есть исследования, которые это подтверждают. 

Как можно спорить с тем, что потоки изменяются, когда есть барьер? Это то же самое, когда человек кашляет, прикрываясь рукой. Маска — это физический барьер. И далее — меняется траектория распространения аэрозоля. До 70% снижается передача вируса даже при ношении многоразовой тканевой маски. Понятно, что такую маску нужно постоянно стирать. Трусы ведь все стирают, так и тут. Поэтому не надо рассказывать, что не хватает денег на маски — можно взять многоразовую. 

Кроме того, что маска — это барьер сама по себе, при ее ношении снижается и количество вируса, которое человек может принять. Соответственно, ответ организма на это количество вируса будет совсем другим. 

Это все подтверждают исследования, это не чей-то заказ, мне никто за это не платил. Я человек открытый в информационном пространстве, идите, смотрите, можно все посмотреть. Если кому-то сильно хочется, можно даже проследить, откуда приходит ко мне зарплата.

Перепрофилирование должно быть оправданным

Перепрофилирование больниц под коронавирусных пациентов должно быть разумным и оправданным, таким мнением поделился первый участник дискуссии — глава комитета Госдумы по здравоохранению Дмитрий Морозов. По мнению парламентария, в нынешних непростых условиях необходимо соблюсти баланс между срочными мерами по оказанию помощи коронавирусным больным с лечением больных с другими заболеваниями.

По словам Морозова, он в принципе не является сторонником бездумной оптимизации российского здравоохранения, поэтому призывает к исправлению допущенных ошибок.

Участники дискуссии призвали депутатов обратить внимание на проблему аутсорсинга в медицине, когда нанятые сторонние сотрудники, в первую очередь младший медперсонал, не получают доплат, которые положены медикам, работающим с коронавирусными больными

Дыхательные упражнения или интенсивная терапия?

Профессор Павел Воробьев, председатель правления Московского городского научного общества терапевтов, состоит в группе «Нетипичный коронавирус» и консультирует ее участников. То, что врач — один из известных экспертов, на слова которого ориентируются люди, подтвердил модератор группы.

В интервью «Правмиру» Павел Воробьев рассказал, что «тех, у кого есть какие-либо последствия перенесенной болезни, достаточно мало». 

Павел Воробьев

— По оценкам — это доли процента, — уверен врач. — Среди них есть люди с поражением легких, которые нуждаются в дыхательной гимнастике, а есть люди с васкулитами, точнее, тромбоваскулитами (васкулиты — неоднородная группа заболеваний различного происхождения, которые характеризуются воспалением сосудов, могут быть первичными — вызванными воспалениями самих сосудов, и вторичными — реакцией на другое заболевание. — Прим. ред.) с поражением нервной системы. В принципе, васкулиты — это обычное осложнение при респираторных инфекциях. Эту связь мало кто отмечает, но она хорошо известна. Васкулиты могут касаться самых разных органов и систем, поэтому нет ничего удивительного, если и другие органы могут быть вовлечены в эти процессы.

По мнению профессора, болезнь «текла по типу тромбоваскулита, и многие ее симптомы обусловлены именно им, а не пресловутым “цитокиновым штормом” (цитокиновый шторм — реакция иммунной системы организма на внедрение вируса, которая приводит к повреждению тканей и органов и возможному летальному исходу. — Прим. ред.).

— Нынешний вид коронавируса не сильно далеко ушел от своих собратьев: он не очень контагиозен и летальность от него не высока (напомним, летальность нового коронавируса составляет примерно 1% — это существенно выше, чем у сезонного гриппа (0,1%), но ниже, чем у родственной инфекции SARS — атипичная пневмония (9%). Контагиозность (заразность) у нового вируса выше, чем у гриппа и предшественников — в среднем один инфицированный может заражать 2–3 человек, а при очень тесном контакте зараженными могут оказаться до 35% человек. — Прим. ред.).

Летальность коронавируса в сравнении с сезонным гриппом

— У достоверно переболевших последствия ковида дают о себе знать и через 2–4 месяца после первых признаков болезни. Бóльшая часть больных продолжает у себя находить такие симптомы, как усталость, утомляемость, проблемы с суставами, со свертываемостью крови, осложнения на почки, сердце, печень, поджелудочную железу. Что мы можем на основании этого утверждать?

Павел Воробьев заверил «Правмир», что слышит скорее о функциональных нарушениях, которыми и стоит заниматься. Для этого нужны дыхательные упражнения, постепенное расширение нагрузок. А постинфекционный «хвост» хорошо известен при любой респираторной инфекции и называется «астения». 

— Как его устранять — пока не очень понятно. Большая часть врачей отмахиваются от этих проблем, списывая все на вегетососудистую дистонию. Однако необходимо собирать научную информацию относительно этих процессов, — уверенно отметил врач. 

Однако ранее, в интервью каналу «Россия 1», профессор Воробьев заявил о том, что «практически у всех больных в той или иной степени идет поражение головного мозга — такая ковидная энцефалопатия. Она носит характер васкулита, то есть воспаления сосудов». По словам врача телеканалу, «у части больных развивается синдром Гийена-Барре (редкое неврологическое заболевание, при котором иммунная система организма ошибочно поражает часть своей периферической нервной системы), а у кого-то — энцефалит». Он заявил, что речь идет о серьезных тяжелых заболеваниях, требующих иногда интенсивной терапии. «Мы сейчас занимаемся тем, что пытаемся разработать методику лечения постковидного синдрома», — рассказал профессор на телевидении. 

О резистентности к антибиотикам

Медицинская статистика в странах постсоветского пространства собирается плохо, ее нет. Мы можем говорить о европейских странах, Японии, Южной Корее, Америке. В прошлом году было задокументировано 700 тысяч смертей от резистентности к антибиотикам. 

Сколько их было на самом деле, а не только задокументированных — подумайте. А если мы добавим другие страны, где нет компьютеризированной системы, где никто не считает, сколько людей антибиотики приняли, страны, где люди лечатся сами антибиотиками дома… Мы получим не 700 тысяч, а два миллиона смертей в год. Ковид еще столько не убил. 

Вообще, смертность от ковида дикая именно из-за неправильного лечения. Все друг другу пересылают информацию о лечении. Да вообще, того, кто переслал информацию с дозами, кто не врач, нужно привлекать к уголовной ответственности. Потому что они не имеют права рекомендовать, они не несут никакой ответственности за это, не обладают знаниями. 

Ношение маски может вызвать гипоксию?

Людям, прежде чем рассуждать про гипоксию, хорошо бы разобраться в том, что такое гипоксия, какие у нее параметры. Всем этим людям для начала нужно изучить биохимию, анатомию, физиологию и так далее. Вот на основании каких исследований люди утверждают, что ношение масок вызывает гипоксию? Откуда они это берут? На основании каких параметров они это говорят, как они это измеряли, у кого брали газы крови? Люди просто несут какое-то мракобесие. Я с такими людьми не спорю, ну как с ними можно спорить?

Мы, врачи, носим маски по 18 часов. И они плотнее, чем многоразовые маски. И ничего. И голова у нас не болит. В N59 тоже ходим, она еще более плотная, чем обычная маска. 

Что касается ковид-диссидентов — таким людям невозможно что-то доказывать. Я выкладывал видео, где я хожу в отделении, в защите, и мне говорили, вот еще один проплаченный. Люди говорили, что все это ерунда. А потом эти же люди звонили мне со слезами и  просили спасти им мать. Сейчас ведь почти каждой семьи это коснулось. Почти невозможно встретить человека, у которого бы кто-то из близких или знакомых тяжело не переболел. Проблема в том, что когда люди все это осознают, уже поздно.

Полную версию интервью смотрите ниже. 

Дефицит информации и сообщества по интересам

По словам терапевта Василия Купрейчика, автора нашумевшего поста о лечении коронавируса антикоагулянтами, во врачебном сообществе отношение к таким группам по интересам скептическое. По мнению врача, среди наиболее активных участников таких групп выделяются люди с ипохондрическим типом личности, часто с признаками тревожного расстройства. Некоторых пациентов доктора уже узнают. Эти интернет-пациенты известны по активности не только внутри групп, посвященных коронавирусу. 

Василий Купрейчик

— Создание таких групп я связываю исключительно с дефицитом хорошей, понятно изложенной, научной информации в сети. Люди вынуждены объединяться в сообщества по интересам, — считает Василий Купрейчик. — Однако такая группа рискует скатиться в псевдонаучный кружок по интересам, со своими героями и антигероями. У меня много примеров того, как проходят через разные стадии развития пациентские сообщества. Я из интереса смотрел на группы, посвященные коронавирусу. Адекватной информации не больше, чем на страницах желтой прессы. 

Люди делятся тем, что 40 раз в день измеряют температуру, видеоссылками на выступления каких-то непонятных профессоров, практиками в виде вдыхания спирта и прочей околонаучной ересью, — продолжает он. — Я не говорю про всевозможные рецепты от «бывалых» пациентов, что, как и в каких дозах надо пить новичкам. И все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. 

Могут ли у людей быть последствия коронавирусной инфекции? Да, могут. Какой процент людей с реальными осложнениями будет находиться в подобных группах, сказать сложно. 

— Через 2–4 месяца после первых признаков болезни, когда человек как бы уже выздоровел, но чувствует себя плохо, часть людей находит у себя такие симптомы, как усталость, утомляемость, проблемы с суставами, у кого-то начинаются проблемы со свертываемостью крови, осложнения на почки, сердце, печень, поджелудочную железу. Мы можем утверждать, что это ковид такие последствия несет?

Я переболел коронавирусом. Что дальше?

— В известном американском журнале JAMA в начале июля вышло исследование на эту тему. Больных наблюдали 60 дней после первых симптомов коронавируса и 36 дней после выписки. 87% людей испытывали хотя бы один симптом (обычно слабость или одышку) из всего изучаемого списка. Но исследований, что эти симптомы длились до четырех месяцев, нет. 

Думаю, половина из описанных симптомов вполне укладывается в понятие deconditioning, то есть утраты кондиции из-за либо длительной болезни, либо посттравматического стрессового расстройства. Согласно статистике, вероятность ПТСР у пациентов после перенесенного коронавируса выше 50%.

— Но 87% — существенное число.

— Информация о том, что 87% людей спустя 60 дней после первых признаков болезни испытывают хотя бы один симптом осложнения — это очень низкое методологическое исследование. Потому что не было ни контрольной группы, ни сравнений, испытывают ли такие симптомы люди, которые перенесли, например, тяжелый грипп, испытывают ли их люди, которых лечили на такой терапии или на другой. Как интерпретировать эту информацию? Да никак, потому что она сильно ополовинена и имеет высокий уровень погрешности.

«Обколоть стадо и сообщить по ТВ, что заражаемость снизилась»

Наконец, российскую вакцину пиарят при таких обстоятельствах и таким образом, что  препарату просто не остается шансов на реабилитацию.

Ни для кого не секрет, как работает вся наша система. Вместо здоровой конкуренции – использовать знакомства и договоренности, вместо правдивых независимых оценок – брать под козырек и выдавать отчеты, устраивающие руководство, и т.д.

Логично, что люди не верят, что в ситуации с вакциной вдруг в одночасье стало все по-честному:

«Здоровье дороже, чем патриотизм».

«Возможно, в будущем ученые создадут препарат достаточно эффективный и не имеющий побочных последствий. Но сегодня в России это лишь инструмент пропаганды – “смотрите, какие мы молодцы, первые в мире создали, первые в мире вакцинировали, первые в мире поставляем за границу”. А благодаря нашей “статистике” при желании можно продемонстрировать эффективность чего угодно, обколоть стадо физраствором и через месяц из телевизора сообщат, что заражаемость снизилась в два раза».