Виртуальная семья: коронавирус разлучил пары по всему миру

Первый пациент — двухдневный младенец

— Вы помните первого пациента с ковидом?

— Это был двухдневный младенец, который заразился при контакте с матерью. У нее был коронавирус, ребенок контактировал и буквально через пару дней выделил вирус. Мы его долго наблюдали, лечили и смотрели, во что это выльется. Но младенцы – благодарные пациенты, через 14 дней после начала лечения он был дома.  

— Хватает ли вам средств защиты? Какой максимальный срок врачи их носят?

— Сейчас всего хватает, средств защиты в том числе. В СИЗах мы проводим по четыре часа, но поскольку к детям мы подходим по несколько раз, иногда приходится повторно одеваться. 

Все инфекционисты умеют работать в жестких условиях. Хотя, конечно, в СИЗах не так комфортно, как в халате, маске и шапочке. Как и все врачи, работающие в красной зоне, мы проходим фильтры, раздеваемся догола, переодеваемся в СИЗы, после принимаем душ. У нас раз в неделю, а то и чаще, берут мазки на ковид. 

Маленький пациент

— Как ведут себя родители? Паники больше обычного?

— Сейчас все родители активные, свободолюбивые, знают свои права, не хотят быть отдельно от детей. Когда объясняешь: «Это все ради вашего же благополучия», — проблемы нивелируются в первые сутки. 

Обычно в самом тяжелом эмоциональном и физическом состоянии — женщины после родов. Мы понимаем их уязвимость и всячески стараемся помочь. Если их разлучают с детьми, мы берем у них номера телефонов, пересылаем фотографии малышей, чтобы они видели, что с ними все хорошо. И видео можем записать и отправить. 

Каждый день с трех часов дня мы начинаем обзвоны, разговоры, сообщаем массу тела, как малыш себя чувствует, как себя ведет. Родители нам присылают пеленки, соски, все, что нужно для младенцев. Мы стараемся поддерживать этот контакт, понимаем, что разлучать ребенка с матерью в первые сутки — достаточно жестоко. Надо, чтобы ребенок был рядом с мамой. И мы делаем все, чтобы они как можно быстрее соединились.

Радости в нашей работе много

— Работы стало ощутимо больше? 

— Рабочий день стал более напряженным, потому что полностью изменился подход: стал строже санэпидрежим, больше документации, очень много методических рекомендаций нам присылают, мы должны их все выучить. Нужно слушать вебинары, проходить и сдавать тесты и отчитываться на специальном сайте. Инфекция же новая, но пока к ней привыкнешь, пока поймешь, как она на детей действует… 

— Что сейчас для вас самое сложное?

— Инфекционистам всегда немного сложнее, чем врачам других специальностей. Сейчас основные трудности связаны с осмотром детей и работой в СИЗах. Ты в полной защите, очках, с мамой надо говорить через респиратор, она нас плохо слышит. 

У нас есть пульсоксиметры, по которым можно измерить частоту сердечных сокращений и насыщение крови кислородом. Но не послушать младенца мы тоже не можем. На каждый обход выдается стетоскоп, мы его тоже потом отдаем на дезинфекцию. Со стетоскопом в ушах и на шее приходится ходить всю смену, что тоже достаточно неудобно — трубки давят на уши. 

— В таких жестких условиях работы есть ресурсы на обычное человеческое сострадание к пациентам? 

— А как без сострадания? В медицинский поступают люди с призванием, которые готовы помогать и лечить. И когда я принимаю на работу медсестру в наше отделение, всегда спрашиваю: «Вы готовы работать с детьми? Если нет, это будет заметно уже через 2–3 дежурства».

Люди, которые не любят детей, в нашей больнице не задерживаются. Без призвания в медицине вообще работать тяжело.

Поэтому, конечно, мы с душой относимся к нашим маленьким пациентам и их родителям.

— Что вас сегодня радует?

— Сегодня и всегда самый радостный момент для всех нас — это выздоровление наших пациентов. Ради этого мы работаем. Когда ты понимаешь, что пациент идет на поправку, значит, вы оба — молодцы, справились со своими задачами. Ты верно диагностировал заболевание, подобрал терапию, а пациент — поборол тревогу, смог настроиться на победу над заболеванием.

Мария Золотова

Это командная работа, и в ней важно доверие, полная самоотдача, вера в то, что мы справимся. Когда ты видишь, как мама с ребенком выходят из палаты, выписываются, предвкушая, как окажутся дома, видишь, как сияют глаза пап, встречающих их, — это абсолютное и ни с чем не сравнимое чувство радости за других. . Все малыши у нас от коронавируса излечиваются и отправляются домой, поэтому радости в нашей работе сейчас много, несмотря на усталость

Все малыши у нас от коронавируса излечиваются и отправляются домой, поэтому радости в нашей работе сейчас много, несмотря на усталость.

— Что вы сделаете первым делом, когда эпидемия и режим самоизоляции кончатся и мы вернемся к обычной жизни? 

«У меня был один ИВЛ на 10 больных». Реаниматолог Анна Успенская — об эпидемии в Италии и спасенных жизнях

— И мне, и моим коллегам хочется в отпуск. Учитывая обстановку, вряд ли эти отпуска возможны летом. Но мы мечтаем. Очень хочется на море. 

— Сейчас много говорят, что после этой эпидемии мир уже не будет прежним. Вы согласны с этим? 

— Эта эпидемия — не первая и не последняя в нашей стране и мире. Эпидемии возникают периодически то в одном месте, то в другом. Не думаю, что после завершения истории с ковидом что-то сильно изменится. 

Все страны действовали почти одинаково. Швеция пыталась обходиться без карантина, но у них смертность составила 14%. В России действовали более аккуратно, сберегли много жизней. Трудно сказать, когда мы вернемся к прежней жизни. Но то, что это случится, для меня очевидно.